Элен Лангер: «Чем мы внимательнее, тем больше у нас возможностей»
Интерес к новому, умение замечать изменения и способность видеть мир в разных ракурсах, – сделать нашу жизнь значительно лучше очень легко, уверена Элен Лангер, социальный психолог и автор теории осознанности.
Psychologies: Главной темой нашего разговора будет, конечно, mindfulness. Обычно этот термин переводят как «полнота ума», «внимательность», «осознанность», то есть нечто родственное «сознанию»…*
А как соотносится ваша теория с буддийскими представлениями об осознанности?
Э. Л.: Мне кажется, это две стороны одной медали. Цель медитации – достичь полноты сознания, которая наступает после медитации. В итоге мы приходим практически в одну точку, но я оказываюсь там сразу. Мой путь короче.
Как возникла идея изучать внимательность?
Э. Л.: Я всегда замечала разные странности. Например, когда я переехала из Нью-Йорка в Кембридж, где все вроде бы очень умные люди, я увидела сцены, которые невозможны в Нью-Йорке. Скажем, банк закрывается после обеда, парковка освобождается, но ее не используют. Людям просто это не приходит в голову. Тогда мне стало ясно, что невнимательность и глупость – разные вещи. Многие умные люди не очень внимательны. К тому же наша с вами культура на каждом шагу поощряет бездумность. Нам говорят, что все очевидно и известно. В школе учат запоминать факты. Но факты привязаны к ситуации. Даже в науке это так: мы проводим эксперимент и говорим, что если воспроизведем такие-то обстоятельства (что, конечно, невозможно, потому что ничто не повторяется в точности), то с большой вероятностью получим такой-то результат. Но если выучить нечто, мы перестаем замечать изменения. Нам всем нужна мощная инъекция неуверенности, нужно научиться считать неопределенность нашим другом. Мы же стыдимся своего незнания, скрываем его от других. Но незнание – не свойство отдельного человека, это универсальное явление: я не знаю, ты не знаешь, никто не знает, поскольку это невозможно узнать раз и навсегда. Незнание бывает очень приятным, мы можем получать от него удовольствие. Мы не будем собирать пазл, который только что собрали, или читать детектив, когда уже знаем, чем он заканчивается. Мы хотим новизны... а потом убегаем от нее. Мы хотим иметь выбор, но выбор есть только там, где есть сомнение. В этом смысле нам надо исправлять ситуацию.
Как вы думаете, невнимательность к жизни – новое явление?
Э. Л.: Честно говоря, не знаю. Например, когда мы используем новые технологии, мы скорее бездумны, мы, в сущности, не понимаем, «как это работает». Мы не знаем, что именно происходит, мы просто нажимаем одну кнопку, потом другую... Но если бы мы знали больше, это открыло бы множество возможностей для творчества. Знаете, я думаю, что в доисторические времена пещерные люди прекрасно понимали, что на каждом шагу их подстерегает опасность. Так что у них с вниманием было все в порядке. Я говорю иногда в шутку, что в нашем обществе высокий красивый белый мужчина, скорее всего, бездумен, поскольку ему нечего опасаться, а вот гей в некоторых культурах, где он стремится ничем не выдать себя, вынужден быть так же внимателен, как пещерные люди.
В чем все-таки главные бонусы осознанности?
Э. Л.: Она живительна – в самом широком смысле. И в буквальном тоже: повышается нейронная активность, которая поддерживает в нас жизнь. Когда мы говорим, что осознанность делает нас более здоровыми, счастливыми, более чувствующими, улучшает отношения, память, творческие способности, уменьшает число несчастных случаев, вносит в жизнь смысл и так далее, трудно вообразить, что кто-то не захочет быть в этом состоянии постоянно. Осознанность дает нам ощущение, что мы живые. Так что положительный эффект огромный.
Ваше описание напомнило мне о «потоке»: в нем мы тоже чувствуем полноту, вовлеченность, смысл**. Вы видите тут нечто общее?
Э. Л.: Интересный вопрос. Михай Чиксентмихайи (Мистер «Поток») и я работали параллельно, и определенное сходство в наших результатах есть. Главное отличие я вижу в том, что «поток» – особое состояние, которое доступно не всем или по крайней мере не всегда. Я же утверждаю, что внимательными могут (и должны!) быть все и практически всегда***. Так что если вы чем-то заняты – просто сосредоточьтесь на этом занятии, будьте вовлечены в то, что делаете. А если вы невнимательны и отсутствуете, это оттого, что вам, как вам кажется, все уже наперед известно. Но вы же хотите быть здесь и сейчас, замечать то, что происходит вокруг. Ощущать вкус того, что вы едите, слышать звуки, чувствовать запахи... Любой из органов чувств подойдет, чтобы развивать внимательность.
Каким образом ее развивать?
Э. Л.: Очень просто. Замечать новое: запахи, звуки, идеи. Мы часто ведем себя так, словно все происходит вдруг. Но это не так. Мы просто не замечаем сигналов. Скажем, если вы заводите автомобиль и прислушиваетесь, вы можете услышать необычный шум мотора. А если вы невнимательны, то не заметите маленьких отличий от обычного звука. И когда мотор сломается, потребуется дорогой ремонт, которого можно было избежать. Или еще пример: часто мы ведем себя так, как будто набрали 10 кг вдруг, за одну ночь. Но так не бывает. Если нам все равно, это одно дело. Но если мы не хотим набрать вес и все-таки ничего не меняем, не «отлаживаем» в своей жизни... Так ведет себя большинство людей – не обращают внимания, пока не наступят серьезные последствия. И с отношениями так же: многие не замечают, что они уже при последнем издыхании, пока партнер не скажет: «Я ухожу». Но никто ведь не уходит, когда в паре все отлично, правда? Так что избитая истина остается истиной: жизнь – это череда мгновений. И если мы не присутствуем в этих мгновениях, то тратим жизнь зря.
Вы утверждаете, что бездумность проявляется и в обществе в целом. В частности, в виде межнациональных конфликтов.
«ЖИЗНЬ – ЭТО ЧЕРЕДА МГНОВЕНИЙ. ЕСЛИ МЫ НЕ БУДЕМ ПРИСУТСТВОВАТЬ В КАЖДОМ ИЗ НИХ, МЫ ПОТРАТИМ ЕЕ ЗРЯ»Э. Л.: Да, национализм – это тоже проявление невнимательности. Когда я исхожу из того, что какой-то человек – другой, не такой, как я, то перестаю проводить тонкие различия. Поэтому все «они» кажутся на одно лицо. На самом деле «они» вовсе не одинаковые, но, чтобы заметить это, нужно обратить внимание на других людей. Одна из наших работ на эту тему называлась «Уменьшение предрассудков посредством увеличения дискриминации». Имеется в виду дискриминация как различение: чем больше мы замечаем и различаем, тем лучше понимаем, что мы, люди одной культуры или нации, тоже все разные. Например, мы просим детей в детском саду разделиться на две группы. Если на этом остановиться, будет группа «своих» и группа «чужих». Но я говорю им: а сейчас разделитесь еще раз, по другому признаку. Сначала это может быть пол, потом цвет волос, потом цвет глаз и так далее. Мы просто продолжаем делить, и у нас возникают уже десять разных групп... Потом мы спрашиваем каждого: кто здесь такой же, как ты? И ребенок, естественно, отвечает: «Надо подумать» или «Смотря в чем». И где тогда чужие? А чужих-то и нет. Вообще я считаю, что поведение может быть осмыслено только изнутри, с точки зрения субъекта. Это означает, что, когда мы извне оцениваем кого-то, мы понимаем его неправильно. Скажем, мы видим человека импульсивного. Мы пытаемся понять, как он сам видит себя, чего он хочет. Ага, говорим мы себе, он, наверное, хочет вести себя непосредственно, спонтанно! Спонтанность – это хорошо, а импульсивность – скорее плохо. Но всегда есть возможность понять любое неоднозначное поведение в позитивном ключе. И у друзей, и, надеюсь, в большинстве случаев у самих себя, и у других членов «своей» группы мы воспринимаем такое поведение как непосредственность. А «чужих» легко заклеймить как импульсивных.
По моим ощущениям, мы сейчас переживаем эволюцию сознания. И по мере того как человечество эволюционирует, мы будем меньше судить и станем более внимательными. И это будет хорошо, и хорошо бы это случилось побыстрее. Во всяком случае, я над этим работаю!